Если представить этого человека Алексеем Черноротом, то многие не поймут, о ком идет речь, а как – Compass Vrubell, так сразу становится все ясно. Он – авторитетный и самый гастролирующий за рубежом российский диджей. Его биографию знает каждый уважающий себя клаббер, поэтому писать о ней не имеет смысла (интересующиеся могут кликнуть на рекламный макет). Но я с удовольствием бы представил творческие искания Compass`a помимо его диджейской деятельности: он озвучивал проект-инсталляцию в московской XL-галерее, выступал с хором казачьей песни под руководством Ольги Панюшкиной, занимался звукорежиссурой к фильму Татьяны Деткиной «Плюшевые Игрушки», не так давно стал успешно продвигать брейкс-музыку с проектом «In Beat We Trust» и хорошо отзывался о музыке челнинского электронного проекта «Bionom».

24 февраля Compass Vrubell отыграет сет в елабужском клубе «Brooklyn», но интервью с ним вы сможете прочитать уже сейчас (это наше первое с ним общение на годовщине клуба «SV-2»).

- Ты участвовал на различных парадах, фестивалях, вечеринках, количество которых исчисляется сотнями. Назови одно из мероприятий, которое тебя по-настоящему поразило.
- Ну, конечно же, это юбилейный, десятый «Love parade» на котором я играл в Берлине. Вокруг было два миллиона человек. Я такого никогда не видел, не то, что на вечеринке, вообще в жизни. Когда все начиналось, я себя чувствовал спокойно: платформы выезжали на позиции, с которых они стартуют, а люди медленно заполняли огромное пустое пространство. Но когда я подумал, что их будет очень много, сработал инстинкт русского человека, и мне стало страшновато: «а как это, толпа?». Удивительно, но, оказывается, толпы бывают такие позитивные.

- То есть понравилась сама атмосфера?
- Да, всё: какие люди, как выглядят, как они себя ведут при таком количестве народу, полицейские, танцующие на газетных киосках, скорая помощь, которая едет с включенной серенной сквозь толпу, и санитары из брызгалок поливают людей в окна, а люди медленно расступаются и она даже не едет а ползет. Словами это не описать… После фестиваля я понял, что живу в какой-то испуганной стране.

- Не задумывался на тему семьи, все-таки 34-е года, а ты до сих пор в холостяках?
- Почему, была у меня семья?! Для меня это пройденный этап, к тому же семья сейчас не актуальна. После сорока думаю можно ребенка завести… из пробирки, и желательно негра, чтобы поверх моей музыки читал речёвки (смеется).

- Ну а дама сердца-то есть?
- Дама х#я есть, а сердце я решил оставить себе.

- Помимо музыки ты ведь еще поэзией, живописью, акварелью занимаешься...
- Не только акварелью, разные варианты были и масло, и акрил, и графика, и шелкография. Чем только не занимаюсь. Живопись у меня на втором месте по количеству сделанного, но сейчас я редко пишу, так как занят очень.

- Как к авангарду относишься, вот тут у нас в клубе авангардные работы представлены, не успел посмотреть?
- Я нормально отношусь ко всему, человек ведь творческий, а соответственно романтик, придурок и вообще извращенец (смеется). Обязательно посмотрю на картины.

- А тебе не приходила мысль выставить свои картины и представить это в музыкальном сопровождении?
- Я склонен больше к музыке и, скорее всего, к музыке сделал сопровождающий видеоряд, чем наоборот. У меня так и было, когда я писал свои альбомы. Делая музыку, я мысленно представлял некий видеоряд, некую историю под это. У меня все взаимосвязано, когда делаю музыку – тексты, изображение, пусть оно даже голове присутствует, поэтому будет не озвучивание моих картин, а наоборот. Либо создал бы некий лейбл, где будут выходить синглы, на пластинках моего оформления.

- Можешь прочитать что-нибудь из своего сочинения?
- С каждым днем все больше и больше, я хочу тебя вы#бать в Польше». Или вот, например, еще одно:
- Мне снится сон любовь моя,
- в нем ты и ты,
Кошмарный сон, любовь моя,
- вы влюблены.
Во сне есть я, любовь моя,
- я в нем кусты»

- Я знаю, что ты раньше увлекался некрореализмом, теперь перестал?
- Это очень давно было - юность моя пионерская. В 87-89 году, по-моему.

- А в последний раз о твой интерес к некрореализму можно было заметить в 97-ом году, когда вышел твой альбом «Печки и Почень» с небольшой историей.
- Там была просто маленькая история, а сами некрореалисты давно уже не существуют. Но в период расцвета их деятельности я хорошо дружил с Евгением Юхитым, «Мертвым», «Циркулем», со всей этой компанией. У нас была группа из художников, которая называлась «Полные трубы 2». Мы даже были официально зарегистрированы в Ленинградском рок-клубе. У нас был единственный концерт, на котором избили «Циркуля», потому что мы все были одеты в женскую одежду, притом, какие у нас были рожи – это кошмар. Самое интересное, что я отвечал за ритм-секцию и делал это на машине «Rama Yamaha RX5», которую купил у Тихомирова из группы «Кино». Именно на ней были записаны два последних альбома группы «Кино». Она стоит у меня в студии сейчас, до сих пор жива и до сих пор я ее использую. Мой первый сингл «Thinkin` About Crap» который вышел в 95-ом в Нью Йорке был записан на ней. То есть вот так давно это было.

- Кстати, трек «Дальше – больше» из альбома «Печки и Почень» часто по «fashion TV» крутили.
- Это новость для меня. Я знаю, что Валентин Юдашкин использовал песню на каком-то показе в Париже. И причем автору никто не заплатил ни черта.

- Заводишься? В одном интервью ты сказал, что очень легко заводишься, поэтому «за кулаком в карман не полезешь». Помнишь, как тебя избили, а потом твоя мама написала в газете благодарность поклонникам приходившим в больницу, чтобы поддержать тебя?
- Какую благодарность (возмущенно)? Она писала благодарность, после того как я разбился на воздушном шаре, мы упали с 350-тиметровой высоты. Поэтому и писала. Тогда оказалось, что я многим нужен. Это не была драка, это все желтая пресса.

- Об этом не писали, это случилось в аэропорту.
- А-а-а, да-да помню, вон у меня шрам на голове.
Показав свой шрам, Compass ненадолго удалился из арт-группы. Вышел за пульт к Саше Waks, посмотрел на «состояние танцпола», о чем-то поговорил с Quest и вернулся к нашему разговору.

- Слушай, а что повлияло на изменения вкуса, от techno к breaks, ведь это два кардинально разных направления?
- Не знаю, вот мне так не кажется. Я, например break beat с techno постоянно мешаю. Самое главное – те люди, которые сочиняют break beat тоже это делают. Есть вот, например смесь прогрессива с ломаным битом, nu-skool breaks называется. Если что-то более техновое появится, то наверняка будет называться - techno breaks. С break beat сейчас происходит тоже, что и с acid house в начале девяностых, когда этим направлением называлось всё. Это самая универсальная музыка и в ней больше всего интересного происходит. Пока она не стала кореше, скажем.

- Что за альбом готовите с ижевским проектом «Ряба Мутант»?
- На самом деле там один человек из «Ряба Мутант» - Ваня Баладин. С ним мы пробуем создать альбом в стиле breaks, такой чтобы его играть можно было. Но ни у меня, ни у него пока нет времени. Я уже лет шесть не могу из гастрольного графика выпрыгнуть хотя бы на пол годика. У Вани такая же ситуация, только он востребованный звукорежиссер и работает сразу на двух телеканалах, на РТР и НТВ. Мы пробовали вариант написания музыки таким путем что я, например, делал барабанные кольца, а он сверху бас пытался наложить. Но, как правило, все кончалось тем, что мы передавали друг другу какие-то модифицированные вещи. Нам необходимо собраться в студии вместе, пусть это даже будет полчаса хепенинга. Я думаю, после Нового года удастся.

- Ты выступал в роли композитора и звукорежиссера фильма Татьяны Деткиной «Плюшевые игрушки-шпионы», расскажи о нем.
- Этот фильм на каком-то кинофестивале в Берлине получил награду за звукорежиссуру кстати. Авангардный, 20-тиминутный фильм без текста, полностью на моем саундреке. Недавно у Деткиной вышел полнометражный фильм, правда, он уже из другой области.

- А какой кинофильм тебе нравится?
- Из последнего, приятно удивил «Револьвер» Гая Ричи. Я считаю, что этот человек не плохо себя чувствует, раз снимает такие фильмы. Имеется ввиду не то, что у него куча денег и жена Мадонна, а то, что он глубоко копает у себя в голове. В фильме были места, которые я по три или четыре раза перематывал, чтобы заново прослушать диалог, потому что теряется мысль, если что-то прослушать. И когда для меня картина была полностью воссоздана, я его смотрел по новой, уже зная, в принципе, о чем речь. Друзья о фильме отзывались не лучшим образом, но лично для меня он был хорош.

- По-поводу эксперимента – выступления с хором казачьей песни под руководством Ольги Панюшкиной, хотелось бы еще раз попробовать?
- Возможно, для записывания живых партий в своей музыке я буду приглашать неких музыкантов, может оркестр. Все зависит от материала, а его очень много. Что касается квартета виолончелистов и казачьего хора, то есть той формы, в которой были первые эксперименты, то, конечно же, этого больше не будет. К такому не возвращаются, хоть и было это в то время интересно. Эдуард Лимонов, помню, сильно напился тогда на этой вечеринке.

Анатоль Big, (по материалам газеты «ЧАС», 28 декабря 2005 года)


оставить комментарий к статье